Пов'язані профайли художників
Пов'язані роботи художників
… началось все с того, что меня Закордонец привел к Рите (Жарковой. — Ред.) на какой-то очередной вторник, и мы познакомились с Ритой. Мне Рита показала какие-то идиотские работы Сережи (Ануфриева. — Ред.), где волосы были приклеены пластилином. И она сказала: «Вот, єто образец современного искусства!». И я подумала: «Боже, какой идиот это сделал!». С ужасом! И я поняла, что я ничего не понимаю, потому что я любила всегда классическую живопись. Мне нравились Рафаэль, Леонардо да Винчи, я была очень положительная девочка, я любила Фра Анжело. И вдруг мне показвают какой-то идиотизм и говорят, что это тоже искусство. Потом она еще показала журналы «А—Я», которые у меня вызвали море протеста. Для меня вообще было очень сомнительно, можно ли это назвать искусством. Просто мне было интересно, честно говоря, если люди издают журнали люди пишут, другие об этом спорят, и говорят, дают какие-то интервью. Вроде бы взрослые дядьки с бородами, вроде бы симпатичные, видно, что не полные идиоты и не подонки, и почему они этим занимаются? […] Поскольку у меня было много личных поисков, и они, как правило, ничем не кончались, — не было никакого стержня, на который они могли, как на скелет, нанизаться, какой-то идиологии и какого-то взгляда на мир, которые могли бы оправдать мои личные поиски. А тут как-то все стало на свои места. Потому что мы жили в брежневское застойное время, и просто уже все остоп…ело. Все понимали, что перспективы нет: вот закончишь институт, пойдешь работать в школу, будешь до старости получать свои 110 рублей, — то есть, в принципе, перспектива была, но удовольствия никакого. Романтическая атмосфера, которая была связана с БАМом, с пятилеткой не работала — все были настолько циничны, что никто в официальную идиологию не верил в принципе. И никакой перспективы не было, то есть, естесственно, что обращались к каким-то классическим образцам великого искусства, которые нам показывали в учебниках…