Пов'язані профайли художників
Пов'язані роботи художників
Пов'язані виставки
В этом году исполнилось 96 лет со времени выставки «0.10», где мир увидел пресловутый «Чёрный квадрат». Кроме того, 99 лет со дня «Победы над Солнцем», где «Чёрный квадрат» только скромно проявился (1-е действие, 5-я сцена). Начало великой модернистской сказки. Cказки о двух модусах: условно говоря, о негативном (модусе отрицания старого, буржуазного, академического, общепринятого. Полный сброс «с парохода современности») и конструктивном (создание нового искусства, языка, морали и вообще, нового мира). Всё дышало тогда в промежутке этих полюсов, предчувствием краха старых «нормативных актов» (« Поэзия истрёпанная девка. А красота кощунственная дрянь.(Бурлюк)), и построение новостроя смыслов («Слово должно входить в сознание туго, как смазанный сапог.Дыр-Бул-Щыл»(Крученых)).
Хотя, господа малевичи, кручёныхи, и прочие бурлюки, всего лишь интуитивно следовали стремлению коллективного бессознательного к сказке, выводя этот «дух времени» на уровень безумного сознательного, где «навь» становится «явью», причём без всякой «прави». Уж больно дух тот густой был. Ожидание прихода Сказки Нового Мира, освобождения (пролетариата, мысли, художника, женщины и т.д.) от оков повседневности, с рывком в сказочный мир Нового (искусства, социального устройства и т.п.).
Да… Дух был… Был там Дух.
И было время…И Хлебников был. И Ульянов, и Джугашвили, и Гитлер.
«…И были многие и многия: и были враны с голосом: «смерть!» и крыльями ночей, и правдоцветиковый папоротник, и врема-тая избушка, и лицо старушонки в кичке вечности, и злой пёс на цепи дней, с языком мысли, и тропа, по которой бегают сутки и на которой отпечатлелись следы дня, вечера и утра… и стояла ограда из времового тёсу, и скорбеветвенный страдняк ник над водой, и было озеро, где вместо камня было время, а вместо камышей шумели времыши (Хлебников)».
Революция сказки, сказка революции… Наивность надежд сменяется жестокостью их воплощения…
Сказка революционна. Сказка синим Шивой пляшет в подсознательном, на грани эротизма и морали, соединяя в себе радость вседозволенности и упоение поучительностью. Сказка это место, где снимается оппозиция «низкого» и высокого», «великого» и «малого». В сказке самый «малый» и «низкий» может стать «великим» и «высоким» и, что, с-ка, характерно, наоборот. Осмелюсь заявить, что СКАЗКА и есть тот основной движущий стимул всей человеческой культуры. «Basic Instinct». Еда, продолжение рода, страх и… И СКАЗКА. Сказка побеждает, красной нитью, кумачовым знаменем пронзает злокозненное бытие, бритвой мечты, оккамой Ойкумены, где мир видимый невидим за мечтой. Мечта ближе, СКАЗКА ощутимей, чем постылый мир предрасположенности.
Ну как тут не вспомнить сказочное пение коммунистов: « Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» в свежепостроенном Тридевятом Царстве Тридесятых Республик?!
Причём, самый главный сюжет, самой главной сказки – «Liberté, Égalité, Fraternité», в его реальном воплощении, перевоплощается в новую сказку неизбежного наступления всеобщей, тотальной, безбожной справедливости. И коммунизм, как недосказанная сказка, продолжает разъедать разжиревшее, постмодернистское тело. «Перемен! Требуем мы перемен!»
Требуют наши сердца немедленного воплощения «лучшей доли», мгновенного осуществления коллективного бессознательного, о котором вообще нечего сказать, т.к это область СКАЗКИ, где субъект, грубо говоря, лежит на печи, печь сама едет, вёдра сами ходят, гусли самогудят.
Грех гордыни, с ропотом о судьбе своей — суть СКАЗКИ. Это место несбывшегося, но вероятного. Место, где человек инкарнирует мир в Центральное Место – Место Воплощённой Надежды, как компаса земного, который, как в сказке, превращается в нить Ариадны. В астролябию ориентира в потустороннем бытии (на которое, что греха таить, ориентируются все Orient-адепты), Место Силы, которое ищут – не найдут, Лукоморье, кот учёный, а с ними дядька Черномор.
Мы все в поисках сказки, в поисках лучшего бытия, в поисках места, где Эрос с Танатосом, обнявшись, льют сентиментальные слёзы, где Троцкий с Гитлером готовят нам лучшую участь, где Ленин такой молодой, где Бойс управляет «Юнкерсом», где Гоген ещё не подхватил «сифон», где Христос ещё пьёт вино, где Малевич строчит кляузы на Шагала, где «разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца — пламенный мотор.», где Анна Андреевна Горенко как родилась в Одессе, так там же и умерла, узнав Гумилёва только по стихам, где Фрейд восхитился формой собственной сигары, где Дюшан, остановив струю, увидел писсуар, где Алёнушка увидела Иванушку, где Юля целовалась с Витей, где Гитлер поступил в Венскую Академию Искусств, где Виктор Фёдорович борется с Катигорошком, где Распутин братается с Пуришкевичем, где Пелевин пьёт и ждёт новостей, где Тарас Григорьевич умер статским советником, где употребление сала запрещено под страхом смерти, где хорошо там, где нас нет (уже? ещё?), где Ленин не родился, где Кроули живее всех, где Украина в Канаде, где Есенин негр, где Высоцкий член Политбюро, где у Сталина люмбаго, где Бандера дружит с Пастернаком
В общем там, где, по меткому замечанию неомарксистского сказочника Ф. Джеймисона, переходящие периоды характеризуются единой сказочной темой, «коллективной борьбой, цель которой — вырвать царство Свободы из оков царства Необходимости».