Художница мира

Оксана Чепелик начала свою художественную деятельность как актриса и танцовщица в экспериментальном театре «ААА» в конце 1980-х годов. Родители Чепелик — архитекторы и историки архитектуры, поэтому искусство окружало ее с детства. Сейчас она работает с живописью, перформансом, видео, инсталляцией.

Чепелик жила в Киеве, но ее творческий интерес с самого начала лежал далеко от мейнстримного для местной художественной среды 1990-х. Ее занимали темы гендера, власти и управления, интернета — то есть созвучные международным художественным процессам.

Чепелик создает сложные мультимедийные проекты «Генезис» и «Коллайдер» о том, как сформировался сегодняшний мир. В работе «Начало» 2006 года художница запустила неподалеку от руин Всемирного торгового центра дирижабль. На него проецировались данные о рождаемости, собираемые в реальном времени. Этот жест символизировал начало новой жизни вопреки насилию и террору.

Похожей по визуальному решению была работа «Виртуальная морская башня», созданная в 2000 году в фавеле Жакаризинью в Рио-де-Жанейро. Художница собрала множество интервью у обитателей фавелы, которые, хоть формально жили в «городе Бога», были совершенно оторваны от океана и красот Рио. Обнаружив, что обитатели трущоб в отчаянии от жизни в «резервации», Чепелик предложила им хотя бы символически, на один вечер стать сопричастными общей жизни города. Они подняли в небо воздушный шар, на который транслировались интервью с жителями и изображение океана. Таким образом люди из фавелы будто растворялись в океане, впитывали неведомую им жизнь, стирали границы, в которых они вынужденно обитают.

Ее занимают темы гендера, власти и управления, интернета.

Безвременье

Чепелик активно использовала потенциал международных резиденций, много путешествовала, была приглашенным преподавателем. Эти поездки давали ей возможность воплощать технологически сложные идеи; в резиденциях были созданы «Кусок дерьма» и «Любимые игрушки лидеров» — перформативные работы, в которых художница осмысляет механизмы властного через средства массовой информации, интернет или анализ сексуального опыта.

Хотя Чепелик утверждает, что все работы в резиденциях созданы «сквозь призму украинского опыта», у нее не так много произведений, которые бы напрямую отсылали к украинской истории и культуре. Таковым стал ее фильм «Хроники от Фортинбраса» (2001), который как бы подытоживает «декаду тектонического сдвига истории». В эпоху, когда «страдание становилось повседневностью», невидимый странник — всадник Фортинбрас становится летописцем. В этом фильме находят отражение метания человека, живущего на обломках перекраиваемой Европы после падения Берлинской стены, распада Советского Союза, гражданской войны в Югославии.

В этом фильме — метания человека, живущего на обломках перекраиваемой Европы.

Базирующийся на эссе Оксаны Забужко, фильм представляет собой нелинейное странствие, в котором перемежаются хроники прошлого и сегодняшнего: здесь есть полет Юрия Гагарина в космос и «революция на граните» — и есть «Кривава неділя», «Гроші відмивають у Нью-Йорку», «Генпрокуратура заарештувала Юлію Тимошенко», «Обійми Путіна». Фильм фиксирует асинхронность, присущую и сегодня украинскому обществу, когда «доиндустриальная и постиндустриальная эры, детство и старость цивилизации слились воедино».

Забвение

Один из лейтмотивов фильма — поиски себя, осмысление утраченного времени, попытки восстановления или хотя бы нащупывания исторических связей, намерение подумать о прошлом, каким бы травматичным оно ни было. Один из тезисов Забужко — это феномен забывания, присущий Украине: «Собственного временипотока украинская культура не знает», — говорит писательница. В своем сборнике Забужко пишет, что вместо того, чтобы стать «мастерами времени, мы стали его пленниками».

Метафора забывания травмы выражена и в основном образе фильма — в женщине, которую насилуют двое уродливых мужчин, воплощающих тоталитарное начало.

В фильме героиня — молодая женщина в брючном костюме — попадает в некий ангар, после чего утрачивает свою субъектность: ее тело терзают раздевают, красят, стригут; оно буквально становится полем сражения в «карты» из новостей тогдашних газет. Его закрашивают черной аэрозольной краской, потом отмывают. Что несет обряд омовения — очищение от неудобного прошлого или предпосылку к новому наступлению на грабли?

Вместо того чтобы стать мастерами времени, мы стали его пленниками.

В течение фильма образ героини трансформируется — от эмансипированной женщины в истерзанное нечто в парике Мальвины, а затем в образ Богоматери, кормящей младенца в финальных сценах картины. Образ Богоматери перемежается с изображением мозаики Оранты из Софийского собора в Киеве — предвестницы надежды и берегини, обещающей, что «солнце вокруг тебя не поколеблется».

Вторя текстам Забужко, Чепелик задает вопрос об ответственности и принятии своего выбора, благодарности за жизнь, данную нам. «Жизнь без благодарности — это же до черта паскудная вещь», — говорит Забужко.

«Хроники от Фортинбраса» является финалом бесконечных «пост» украинской истории: «постколониальной, постиндустриальной, постсоветской». Все эти «пост», по Оксане Забужко, создают именно это «параллельное время» — то «единственное, что в конечном итоге только и имеет значение: время человека — в том всем, что так маловразумительно называется его жизнью».