Становлення

Місце проведення: Україна, Київ, «Білий простір» Stedley Art Foundation

Персональна виставка

2015.09.05 - 2015.10.05

Опис

В «Білому просторі» проходив кураторський проект Валерія Сахарука присвячений творчості Сергія Панича – «Становлення».

Валерий Сахарук

Мы почти ничего не знаем о раннем периоде творчества ведущих представителей новой украинской волны. У большинства из них часто не было времени на поиски — некоторые оканчивали художественный институт уже в начале 1990-х, имея за плечами участие в выставочных проектах, определивших лицо направления (Голосий, Соломко, Мамсиков), другие создали свои хрестоматийные произведения вскоре после завершения учебы (Савадов, Сенченко, Гнилицкий). Но были и такие, у кого этот период занял более длительное время — именно они составили костяк знаменитой седневской группы (Сухолит, Керестей, Ройтбурд), собранной Тиберием Сильваши весной 1988 года. К последней принадлежал и Сергей Панич.

«Весной 1992 года Панич показывает одну из лучших своих серий — «Лебединое озеро» (выставка, организованная галереей «Веста», состоялась в помещении Киевского музея русского искусства). Аккумулируя поиски предыдущих лет, она сплавляет их в гармоническое единство и приближает к тому идеалу, в котором соотношение содержания и формы обретает классическое равновесие. Основным композиционным элементом серии является букет, истекающий цветом в прозрачное, серебристо-серое пространство картины, — под ним разворачивается символическое действие. Ключом к его прочтению служат вплетенные в ткань букета слова — фрагменты русской поэзии начала ХХ века, которые не столько объясняют изображение, сколько обволакивают атмосферой меланхолии и таинственности.

Таково полотно «И невольные слезы катятся…» (1992). Его название, начертанное автором на обороте холста, взято из знаменитого романса Николая Харито «Отцвели уж давно хризантемы в саду», в то время как глаз зрителя притягивает другая, не менее известная строчка Максимилиана Волошина, вынесенная в центр композиции.

Невозможно не процитировать всю строфу этого стихотворения:

Сочилась желчь шафранного тумана.

Был стоптан стыд, притуплена любовь…

Стихала боль. Дрожала зыбко бровь.

Плыл горизонт. Глаз видел четко, пьяно.

Остается догадываться, что послужило Паничу поводом объединить их — три белоснежных лебедя, пытающиеся избежать угрозы, воспринимаются глубоко личностным, почти автобиографическим образом. Лишь живопись, бьющая через край этого шедевра (художник включает в ее поле даже раму, «обвитую» бронзовой лентой), переливается всеми оттенками кармина, шафрана, пурпура и лазури.

Сергей Панич больше никогда не возвращался к этой серии — достигнув творческой вершины, он сосредотачивается на нескольких циклах, которые продолжает разрабатывать до сегодняшнего дня.»