Пов'язані профайли художників
Пов'язані роботи художників
Пов'язана бібліографія
«Говоря о ранних фотопроектах, и внедрениях чужеродного, художник использует слово «интервенции» – но они не всегда несут откровенно агрессивный смысл. Сбой системы могут вызвать и довольно тонкие, второстепенные, и абсолютно не враждебно настроенные агенты… К примеру – стаффажные элементы в ткани видимости, части «фальш-реальность», которые по своей символической значимости из последних становятся первыми.
Система декораций
Они возникают в фотопроекте Савадова «Ангелы». Здесь подрывная миссия его героев артикулируется еще более внятно, соотносясь с универсальным культурным архетипом – «отпавшими от бога» падшими ангелами. На рассвете их будто бы свергли с небес на какое-то пустынное скалистое побережье. В этих съемках бросается в глаза антураж подчеркнуто романтического плана и декларативно романтическое бунтарское мировосприятие. И опять же, с одной стороны, в выборе мифологического героя все основано на самоощущении, на личной мифологии. Любой герой Савадова – остро ощущаемая в какой-то момент ипостась собственного «Я». Падший ангел – тень, которая сложно отделима от света, точнее, свет превращающийся в тень в наказание за посягательство на власть Бога – достаточно вспомнить мифическую историю «князя тьмы» Люцифера. В каком-то смысле, каждый художник – богоотступник, так как он посягает на божественную прерогативу творить мир из ничего. Ангел, показывающий кукиш кресту, установленному на скале – ключевое в смысловом плане фото серии. С другой стороны, несмотря на привязку к процессу самосознания личности, большинство персонажей Савадова вписаны в традиционную мифологию и историю искусства. Несмотря на поглощенность новой антропологией, привязанной к местному контексту, быть частью общечеловеческого «культурного архива» важно для художника – универсальность определяет масштаб образа. В падшем ангеле реализуется коллективная декадентская программа: как ближайшая аналогия припоминается творчество Михаила Врубеля, которого опасный дух «не столько злобный, сколько страдающий и скорбный», свел с ума. В свое время, Врубель проиллюстрировал поэму Лермонтова: «Печальный Демон, дух изгнанья, Летал над грешною землей, И лучших дней воспоминанья Пред ним теснился толпой…» За Савадовскими татуированными «ангелами» неизбежно тянется весь этот шлейф культурных коннотаций. Упав с небес, они получили временное пристанище на земле, чтобы сворачивать души людей с «пути истинного». Но это только краткая передышка – вскоре они сядут в лодку, символическую «ладью Харона», чтобы отбыть в пункт своего конечного назначения – то есть, а ад… Едва покинувшие небо, они выглядят любопытными туристами, фотографирующими наполненную страданиями материи земную жизнь – как то, напоминающее о бренности всего живого выброшенное на берег полуразложившееся тело русалки. В каждой серии Савадова всегда присутствуют и точно расставлены шокирующие акценты – такие, как этот бутафорский труп или кощунственный жест в адрес Бога…
Что касается оптики серии, то это постановочное фото в классическом варианте – без предыдущего сопоставления реального, документального плана бытия и созданной видимости. Видимость становится гомогенно искусственной, вплоть до имитации иконной обратной перспективы, которая есть верх мистического, умозрительного восприятия. Позлащенные солнцем прибрежные скалы, на которых располагаются персонажи, напоминают золотой фон византийских икон. Весь образ в целом есть имитация иконного, до-рационального видения. В серии появляются первые вкрапления в дальнейшем активно применяемого Савадовым приема «фальшь-реальности» – плоских расписанных декораций. В фото нет попыток цифрового монтажа – Савадов монтирует «картинку» вживую. Вкрапления – «горки», деревья, архитектура – напоминают детали «тречентовских» изображений. Этот исторический этап обозначил грань дематериализующего видимое средневековья и нового «материального» времени, когда зародилось современное восприятие объема и пространства. В этом пограничье проявляется все то же тяготение Савадова к неопределенному и становящемуся. Искусственные детали ландшафта, похоже, есть реминисценции фресок капеллы дель Арена в Падуе с историей Христа в живописном исполнении Джотто – от них ведет свое начало реалистический принцип изображения… Имплантация «горок» в тело реальных скал, да и прочих предметов, порой зависающих в воздухе, раскачивающих и опрокидывающих наше поле зрения множественностью точек схода линий перспективы, тем не менее, в общей изобразительной плоскости выглядит довольно органично за счет довольно странной аналогии – «перевертыша». Унитарной, основанной на перспективы веры, средневековой системе духовных координат соответствует разбалансированная система пространственных координат. Она в чем-то схожа с хаотичным и сумбурным духовным ландшафтом современного человека, в котором невозможно отыскать единую перспективу. В следующей серии, «Андерграунд 2000», очередном предчувствии духовного апокалипсиса с надеждой на спасение, эта линия сопоставления традиционного и актуального взгляда на мир продолжится… Опять же, «Ангелы» важны тем, что здесь появились ключевые для Савадова символы и завуалированные моральные послания, парадоксально вытекающие из противоречивости видимого – спасательный круг и якорь, в христианстве обозначающий одну из главных добродетелей, надежду души на спасение. Надежда закрадывается даже в «богоборческую» серию – в вечном вопросе борьбы добра со злом Савадов отвергает однозначные смыслы, сложно определит, что есть что. Романтическая, нигилистическая апологетика бунтующего против принципа мирового порядка отрицательного героя и поиск пути духовного спасения – это взаимоисключающие аспекты уживаются в одном образе, грань между добром и злом размыта…[1]»
[1] Бурлака Виктория. «Стаффаж» символического в фото проектах Арсена Савадова – имплантация искусства в тело реальности // ArtUkraine. – 24.03.2015 [Електронний ресурс]: http://artukraine.com.ua/a/staffazh-simvolicheskogo-v-fotoproektakh-arsena-savadova–implantaciya-iskusstva-v-telo-realnosti/