Все о Валерии Трубиной, самой яркой звезде киевского арт-сквота Паркоммуна.

Валерия Трубина в мастерской Ильи Чичкана. На фото также – Илья Чичкан и Владимир Бережной. 1993-1994 г. Предоставлено Валерией Трубиной.

В PinchukArtCentre запустили исследовательскую платформу, цель которой – создание живого архива украинского искусства от начала 1980-x до настоящего времени. Команда платформы посещает мастерские художников: изучает  их биографии, прошлое и настоящее, а результаты исследования уже сейчас можно увидеть в  библиотеке
 PinchukArtCentre.  Vogue.ua и арт-центр начинают сотрудничество, в рамках которого будут публиковать статьи о самых интересных украинских художниках. Героями проекта уже стали Александр Гнилицкий, Максим Мамсиков и Илья Исупов. Продолжается серия рассказом про Валерию Трубину – звезду арт-сквота Паркоммуна. Vogue.ua впервые публикует эскизы и графику художницы.

Текст: Катерина Яковленко

Одной из немногих девушек в сквоте на бывшей улице Парижской коммуны была Валерия Трубина – студентка театрально-декорационного отделения Киевского художественного института. Критики называют Трубину  одной из самых талантливых художниц того времени – ее ранняя живопись привлекает внимание своим символизмом, нарративностью и особой «серьезностью».

Валерия Трубина и Александр Гнилицкий, начало 1990-х

На фотографиях конца 1980-х – начала 1990-х годов можно увидеть эффектную блондинку с длинными пышными волосами. Это Валерия Трубина: она то стоит в своей мастерской в Киевском художественном институте рядом со другом Александром Гнилицким, то тащит гигантский холст по двору на улице Ленина (ныне –  Богдана Хмельницкого). А где-то на фотографиях она совершенно обнажена перед зрителем. О Трубиной многие ее друзья вспоминают как о загадочной и отстраненной девушке, а критики того времени пишут, что художница создает странные и немного страшные сюжеты.

Олег Голосий и Валерия Трубина на балконе Союза художников УССР. 1988-1989 г. Предоставлено Валерией Трубиной.

1 / 5

Ее ранние работы действительно «колючие». Художница каждого героя обводит линиями – то красной, то белой, линии наслаиваются, визуально напоминая колючки. Такие контуры вполне можно сравнить с панцирем, толстой кожей, которой покрывает Трубина героев своих картин конца 1980-х годов, чтобы защитить от внешнего мира. А угроз этого внешнего мира в эпоху позднего СССР было достаточно: сама художница вспоминает о том, как за ними (студентами художественного училища) следили представители КГБ. А однажды такого внимания она удостоилась из-за того, что читала в общественном транспорте литературу, изданную в самиздате.

Трубина вспоминает, что ей в руки попала перепечатка (самиздат) книги Шри Раджниша, которая тогда была запрещена. «Вся восточная, впрочем, и западная литература серьезно контролировалась органами, – рассказывает художница. – А поскольку мне дали дали ее на короткое время, я читала книгу в трамвае по дороге в училище. Я почувствовала, что что-то не то, а когда выходила из трамвая, меня взяли под локти и увели в сторону двое сильных мужчин. Так я оказалась в подвале учреждения КГБ, за толстыми дверями, где начался довольно пристрастный допрос. Книгу конфисковали, с меня требовали имена и явки, угрожая тем, что я никогда не поступлю в высшее учебное заведение. О происшедшем представители «органов» сообщили в училище и меня поставили на учет».

1989, Котик раненый идет, ушко песика грызет

1 / 8

Трубина всегда увлекалась мифологией Востока, Скандинавии, Европы. Она отмечает, что росла в атеистической семье, где доступ к информации вообще и религиозной в частности был ограничен. Первое знакомство с историей искусства и новая информация о мире, полученная в стенах училища, ее поразили – именно там, например, она впервые увидела картины эпохи Возрождения, полные отсылок к христианству. Для Трубиной мифы и религия – это код, символ, с помощью которого художница создает свое аполитическое, но революционное послание. Скажем, работа «Жертвоприношение», 1988/1989 годов (сейчас находится в коллекции Градобанка, Национальный художественный музей Украины)  – это аллюзия на одноименный фильм Андрея Тарковского (1986).

«Первый фильм Тарковского я посмотрела в возрасте 12-ти лет. Идя в школу, я увидела афишу фильма «Сталкер» (1979) – тогда это слово мне ничего не говорило, но мне почему-то показалось это дико интересным. К тому же, этот фильм был снят по сценарию Аркадия и Бориса Стругацких, а я обожала фантастику. Учительница математики опоздала на контрольную, и я предложила одноклассникам свалить в кино, сказав что это наверняка крутой фантастический фильм. Так мы всем классом ушли в кино. Посередине сеанса директор школы включил свет и попросил весь 5-А вернуться на занятия. Естественно,  что на занятия никто не пошел – все попрятались под стулья. А я была так ошеломлена, что даже не двинулась с места. Тарковский перевернул мое сознание. Он мой учитель», – комментирует художница.

1991, “Улов”, холст, масло

В 1990-м году работы Трубиной, Гнилицкого, Голосия, Кавсана   «революционно» вошли в залы Государственного музея  (ныне – Национального художественного музея Украины), где в этот год году были показаны на выставке «Український живопис ХХ ст». Интересно, что после этого скандального случая работы в музее очень долго не экспонировались, а были выставлены уже в  2000-х.

1994, “Желтый туман”, холст, масло. Работа создана в Великобритании

Живопись Трубиной всегда очень личная. За каждой историей стоит собственный лирический рассказ, будь то история встречи (как в полотне «Зимнее воспоминание об Адмирале»), или же история, вдохновленная собственной крысой Гансом («Шарфик Ганса»). Трубина рассказывает, что «Зимнее воспоминание об Адмирале» было написано после поездки на Кавказ с Олегом Голосием, где они останавливались на маленькой станции. Именно там начался их роман. «Это был то ли 1988, то ли 1989 год. Там продавались сувенирные открытки с изображением помпезного сталинского вокзала. Вокзал, изображенный на открытке, и послужил сюжетом работы. А саму картину я создала уже в память о том, как все начиналось», — продолжает художница.

1991, “Зимнее воспоминание об Адмирале”, холст, масло,

Яркая художественная жизнь предполагала и яркие наряды, часть из них художники находили на Сенном рынке, часть шили сами. Уже позже, в 1995 году, зимой, при подготовке выставки куратора Натальи Филоненко «К семейному альбому» (1996) Трубина и Филоненко устроили своего рода перформанс, нарядившись в свадебные платья. «Нас снимал Иван Сюткин, начинающий на тот момент кинематографист. Он снимал на видео буквально все: как мы красились, надевали парики, как ловили тачку, ходили по городу и по рынку, покупали закуску, потому что при минус 20 градусах нам нужен был внутренний огонь и закуска к нему. Выехав за город, мы вышли из машины и пошли в белую бесконечную степь. Дорога была заметена, и мы, все в белом, уже пьяные и разгоряченные, оказались в снежной пустыне. Это был интересный опыт. Мы попытались развести костер из того, что нашли вокруг, но он не помогал согреться. Обнаружив тарзанку на берегу реки, мы принялись резвиться. Потом мы выбрались оттуда назад в город, в теплую квартиру, полуобмороженные и очень пьяные. Конечно, после всего мы заболели. Так что искусство таки требует жертв», — вспоминает Трубина. Сохранилось ли видео, не известно, а вот фотографии со съемок украсили пригласительные той самой выставки «К семейному альбому».

Тот самый пригласительный

Антропологи, изучающие социальные процессы, обратят внимание на непраздные костюмы художников, их прически и макияж в целях анализа социума. Можно в шутку проанализировать и  прически Трубиной, которая появляется на фотографиях Паркоммуны каждый раз со все более короткими волосами. Волосы – как символ свободы, независимости и эмансипации.  Уже в начале 1990-х на фотографиях Валерия предстоит короткостриженная и независимая. А в 1992-м она и вовсе сбривает часть своих волос «под ноль». В Киев пришла свобода со всеми вытекающими последствиями: доступным кино, литературой, свободой выбора, новыми капиталистическими продуктами, первыми продажами картин и т.д. Но что делать с этой свободой? Куда от нее бежать, куда ехать?

Портрет Валерии Трубиной из каталога “Вспышка/Спалах”, начало 1990-х

1 / 4

В 1993 году Трубина вместе с другими молодыми художниками едет в Эдинбург, где проходит выставка «Ангелы над Украиной». Украинское искусство было представлено в церкви. К сожалению, фотографий с этой выставки не сохранилось, но воображение рисует роскошную картину: лайтбоксы Савадова и Сенченко вместо алтаря, и повисшие в воздухе гигантские ангелы Трубиной (визуально напоминающие жевательные резинки «Bubble gum»). На выставке было и огромное «Крыло» Гнилицкого и безумные крылатые умершие поэты Ройтбурда («Анна Ахматова»). После выставки Трубина осталась в Шотландии на несколько месяцев, работала в резиденции.

В Шотландии художница работает над темой тайных садов, которую начала разрабатывать еще в Украине. Трубина подчеркивает, что в Англии сильна школа пейзажа, основанные на тонких отношениях человека и природы, вдохновляет природа и ее. Часть садов она «срисовывает» с открыток и фотографий, найденных или подаренных, другую часть составляют работы, соданные на основе собственных фото и зарисовок с натуры, а также акварелей.  В это время она сама пишет письма, одно из таких лирических посланий она отправила Александру Соловьеву – куратору и искусствоведу, который опекался молодыми художниками в Киеве: «Если переживем нашу выставку в Лондоне, то, может, вернемся к весне. Устали ужасно!.. Жрем один шоколад и пьем скотч-виски, никаких сил. Работаю много и бесцельно, с тайной ненавистью к Шотландии. Но в общем красиво все, и мы нежно любим друг друга…».

“Закат в джунглях”, 2003

1 / 10

После Великобритании художница отправилась в США – страну-утопию, которая принимает всех. Сначала жила в Чикаго, позже переехала в Калифорнию. Ее работы экспонировались в галереях Лон-Анжелеса, также пополнили коллекцию Нортона Доджа в Нью-Йорке. Трубина говорит, что Штаты шокировали, особенно после милой чопорной традиционной Англии: их огромные просторы и расстояния, хайвеи и небоскребы, бешенный ритм жизни. Художница рассказывает, что было сложным жить на 55 этаже в Чикаго, привыкнуть к тому, что погода наверху и внизу – две разные вещи, не обращать внимания на завывания сирен и привыкнуть к необходимости ходить на работу каждый день. «Уж слишком чувствовалась оторванность от всех близких и друзей, как в открытом космосе», — говорит она.

Трубина приезжала в Украину на короткое время. В Киеве в 1995 году в галерее «Бланк Арт» художница сделала авторский проект «1000 Мэрлин», к которому спустя многие года относится скептически, как к эксперименту. В то время галерея Александра Бланка была одной из  самых популярных. Проект Трубиной состоял из нескольких работ: портрет Мэрлин художница создала на ярко-желтом пластике. Изображение состояло из сотен оттисков, на которой было написано на двух языках «Я тебя люблю» и «Я тебя ненавижу». Когда зритель находился далеко от портрета, видел красивое изображение актрисы, но когда подходил близко к изображению, портрет распадался на сотни отпечатков, лицо растворялось.

Сегодня художница увлекается не только живописью, но и фотографией. Но несмотря на все эксперименты, Трубина остается художником, который воссоздает свой мир с помощью живописи – медитативный, гармоничный и эстетический. Валерия Трубина живет и работат в Калифорнии.