Пов'язані профайли художників
Пов'язані роботи художників
Жанр этого произведения – инсталляция – сложился в рамках поп-арта. Инсталляция представляет собой предел развития игрового, интерактивного объекта, который разросся до размеров театральных декораций и заполучил достаточное для входа зрителя внутреннее пространство, зачастую превращаясь в отдельно стоящий павильон-атракцион. Художественный образ складывается по мере посещения зрителем этого павильона. Но иногда произведение строится на эфекте ожидания, когда зритель, думая, что его вот-вот пригласят внутрь театрализованного пространства, и он станет свидетелем некоего зрелища, вынужден рассматривать закрытую входную дверь.
Занавес Резун-Звездочетовой моделирует именно такую ситуацию. Он еще не распахнулся, драма пока не началась, все находятся в предвкушении чего-то необычного. Явно прочитывается желание автора метафоризировать особый исторический момент новейшей российской истории – обратный ход от социализма к капитализму. Инсталляция посвящена революции, но не политической, а лингвистической, знаковой, которая совершалась параллельно с экономическими сдвигами в общественной формации. Советская символика исчезла, как известно, не сразу, она долго мутировала, смешивалась, вступала в гибридные связи и невероятные союзы со всеми известными на тот момент знаковыми системами. При этом языкотворчество стало уделом активного нового слоя предпринимателей, которые вкладывали душу, вкус и эстетические пристрастия в названия и рисунки логотипов своих новоиспеченных фирм..
Занавес выглядит так, будто его вместе со всеми значками-логотипами спонсоров только что перенесли из провинциального клуба какого-нибудь Гжатска или Зарайска. Вполне уместно предположить, что его изготавливал местный «креативный» оформитель и что это – «реди-мейд». Но нет, в данном случае вместо «готовой вещи» применен принцип симулякра, то есть создания правдоподобного подобия при отсутствующем подлиннике. Лишь центральная «замковая» эмблема, где в окружении красных знамен вместо Сталина-Ленина-Маркса-Энгельса расположилась четверка коммерсантов в цилиндрах, выдает ироническую дистанцию автора. Однако художник по-ларионовски великодушен и снисходителен в своей критике, не громит, не обличает, а достраивает историческую реальность до суммарного художественного документа эпохи.