И еще одна ремарка по поводу медиа-специфичности «кино-живописи». Завораживающе странно выглядят монохромные «темные» работы Голосия, достигающие полюса языкового аскетизма, нарочитой диссонасности и инородности.

Автор: Вікторія Бурлака

Опублікований коментар

И еще одна ремарка по поводу медиа-специфичности «кино-живописи». Завораживающе странно выглядят монохромные «темные» работы Голосия, достигающие полюса языкового аскетизма, нарочитой диссонасности и инородности. Живопись без живописи, в которой художник, казалось бы, избавился от «морально устаревшего балласта» цвета, загнал себя в узкие рамки – оказывается на редкость живучим видом искусства. Она остается живописью, пока присутствует сам факт живописания. Под огромными сводами зловеще-пустого, наполненного гулкой тишиной «Бассейна» (1991) застыло ожидание каких-то фатальных событий. Уводящее взгляд вглубь движение потока огней вечерней улицы – «Голливуд» (1991) – еще одна метафора потока жизни. Это уже не фантастическое, но вполне трезвое видение, не без драматизма, разумеется. Во сто крат интенсивней, по сравнению с кино- или фото-изображением в этих изображениях сгущается мрак, давит суггестивный черный. Эта живопись теней или тень живописи начинает динамично стимулировать воображение, быстро «достраивающее» мрачные образы и рождающее их загадку…