Юрий Кручак не просто фотограф или художник. По его собственным словам, скорее медиатор. К данному самоопределению располагает синтез его двух, изначально отличных интересов — к искусству и социуму. В частности, речь идет о работе с разными социальными группами, среди которых огромное место занимают дети.  Мы пообщались с художником в рамках социально-культурного проекта «Відкриваємо двері дітям», презентация которого намечена на 20 ноября.

***

Как Вы сами видите свое творчество? В каком стиле работаете? Для неискушенной публики?

Если говорить о том, как я вижу свое творчество – то его можно определить как социально-ответственное и социально-ангажированное. Исходя из таких критериев, следует говорить не о стиле, а о методах работы. Я рассматриваю творчество как открытый процесс, в котором художник инициирует события в определённом социальном контексте, а человек может включиться в их развитие – перейти от позиции зрителя в область активных действий, то есть стать, соавтором событий изменяющих социальный контекст.

А если сделать акцент на художественной составляющей, к кому Вы себя относите?

Здесь, для меня, как для художника важно найти не столько «художественность», сколько выявить содержание социальной группы, с которой я взаимодействую, и придать ему форму. Основная задача состоит в том, чтобы найти универсальную форму доступную для понимания различными сообществами

Вы воспринимаете свое творчество как социальную активность?

Для меня художественное творчество и социальная активность это две лини идущие рядом. Я уверен в том, что интересное искусство не может не затрагивать социальных тем. Не вовлекать в процесс различные социальные группы.

Вы не сторонник «красивости»?

Для меня это относительное понятие, которое не является основным критерием искусства. У меня одно представление, у кого-то другое. Даже если взять ближайшую историю – представление о красоте менялось очень часто. Мне гораздо ближе такие критерии как выразительность и эффективность.

Если вернуться к форме. Говоря о выразительности, что приоритетно — инсталляция, акционизм, изобразительное искусство?

В разное время мне были интересны различные медиа: фотография, потом инсталляция, потом кино… Но то, чем я сейчас занимаюсь, собирает все воедино, потому что в творческий процесс вовлекаются люди разных профессий и это тоже очень интересно. Поскольку вначале работы все имеют различные представления о том, каким должно быть произведение. В процессе развития, в общении мы создаем общее понимание того, как оно должно выглядеть. Если говорить о профиле моей деятельности, то я в этой ситуации выступаю, не просто как художник, а художник-медиатор.

В таком случае расскажите, как Вы пришли к мейнстриму своего творчества, к социальной проблематике?

В конце 90-х, когда занимался фотографией я понял, что то, чем я занимаюсь, как фотограф может быть социально-критическим. Но, влияет ли это на общество, помогает ли ему и мне как художнику такая практика развиваться. Кроме того, я обнаружил, что сам процесс творчества становится замкнутым. В начале 2000-х я осознал, что социальные и художественные практики можно соединить. В середине 2000-х я понял, что есть «поле», которое в Украине к тому моменту было еще очень плохо разработано: не было критериев и методологии – это интересно. С той поры, 2006-2007 года я работаю в этом направлении. Мне важно чтобы эти два пространства: социальное и художественное, развивали и дополняли друг друга. Потому что, если этого не происходит, наступает кризис. Для меня их синтез это еще и попытка развития «полей», установления связей между ними.

С какими социальными группами Вы работали?

Люди с ограниченным зрением. 2006 год. До сегодня я с ними общаюсь. Тем не менее, активная фаза проекта – до конца 2008 года.

Еще были беженцы с Востока и Юга Украины. Это тоже очень интересный опыт, потому что я повидал тех, кто был не только в Украине, но и в Польше. Активные сообщества со спальных районов и отдельные представители сельских сообществ.

Как Вы пришли к тому, чтобы заниматься с детьми?

Тема детей для меня проявилась еще с 2001 года. То появляется, то исчезает. Те же незрячие из реабилитационного центра, там тоже были дети. Еще есть относительно недавний проект. Называется он «Кино своего района», где мы с молодыми людьми делали кино.

Расскажите про свой проект «Свободное крыло»?

Идея возникла еще в начале этого года. Изначально я хотел сделать его межвозрастным. Позже мне предложили принять участие в этом проекте. Мы начали активно разрабатывать концепцию, было много поездок…. В те же интернаты. Нужно сказать, у меня есть опыт общения в интернатах за границей, в Швейцарии. У нашего  же руководства есть позиция, что журналист-художник это скорее проблема. Мол, напишут всякие гадости. Но, нам удалось убедить тех, кому это интересно.

Как дети идут на контакт?

Дети очаровательны. Они легко идут на контакт, они очень открыты. У меня нет опыта, который я бы не предвидел. Я не заметил принципиальной разницы между обычными детьми и детьми с особыми потребностями. Как бы пафосно это не звучало, но, для меня дети это действительно загадка. Потому что считается, что только до 3-х лет они являются детьми, потом это уже взрослые, сложившиеся люди. Я общался с ребятами из интерната для незрячих, которые прошли обучение и которые не были в нем. Вроде бы одна возрастная группа, а результат совершенно разный. Вторая группа была практически неадаптирована. Я сужу по общению с двумя разными девочками. У них были совершенно разные представления о той же лепке…