Экспозиция “Проверка реальности”, занявшая целый этаж в Украинском доме, была представлена как коллекция работ для будущих фондов Музея современного искусства. Вначале предполагалось, что выставка пройдет в стенах старых корпусов завода “Арсенал”, в котором затем и собирались обустроить этот музей. Однако новая власть имеет на здание свои виды, впрочем, тоже музейные. Так или иначе, но выставка состоялась, причем вкупе с обширной концертной программой. Рок-группы выступали прямо тут же, в вестибюле, привлекая музыкой толпы молодежи. Юноши и девушки слушали музыку и разглядывали будущую музейную экспозицию. Чем же она могла заинтересовать посетителей?
Подавляющее большинство работ были так или иначе связаны с видео. Некоторые из них – с политикой. В видеоинсталляции Александра Ройтбурда “Матрица. Интервью” главные действующие персоны прошедших выборов повторяли по многу раз одни и те же жесты, междометия и обрывки слов, создавая эффект заевшей пластинки. Глеб Катчук и Ольга Кашимбекова высказались на популярную тему оранжевой революции в видеополотне “Бархатный лабиринт”, где камера, неровно подрагивая, скользит вдоль знаменитого палаточного городка на Крещатике. Вроде бы знакомый пейзаж, но нет-нет да и выскочит чертиком из табакерки какая-нибудь странность: “Мона Лиза” висит среди разоблачительных листовок, мраморная статуя возвышается под флагами “Поры”, балерины танцуют прямо на крыше революционного автомобиля (а на капоте – те самые “американские” валенки), космический корабль стартует прямо среди бархатно-зимнего восстания. Оказался неравнодушен к революции и Василий Цаголов – кстати, один из первых среди украинских художников начавший работать сначала с фотографией, а потом и с видео. Его работа “Документ” – довольно едкое произведение по мотивам все тех же известных событий. На двух картинах пестро и карнавально изображена мешанина оранжевого и желтого: лозунгов, флагов, митингов, палаток и зданий. А на соседнем экране – откровенно постановочное видео, прямо на глазах зрителей подвергающееся манипуляциям, в результате которых на другом экране появляется вполне живая репортажная картинка антиправительственной демонстрации.
Впрочем, не все участники выставки вдохновлялись политикой. Некоторые из них просто “оттягивались” в свое и чужое удовольствие. Так, супруги и коллеги Александр Верещак и Маргарита Зинец развлекали гостей картиной “Без названия”, где изображена красивая девушка, которая послушно поворачивалась лицом к каждому входящему в выставочный бокс.
Кирилл Проценко выступил в роли доброго волшебника в своей работе “Пенальти”. Одиннадцатиметровые – ужас для любого вратаря, поэтому нетрудно себе представить, какую колоссальную моральную компенсацию получил вратарь киевского “Динамо” Александр Шовковский. Именно ему Кирилл дал возможность пробить серию пенальти по воротам, в которые стал сам художник. Одним словом, поменялись ролями: вратарь поработал живописцем, а художник – вратарем. Ни один из мячей, пробитых Шовковским, Проценко так и не смог отразить. А так как каждый мяч был покрашен разной краской, на огромном холсте за спиной Кирилла остались отпечатки всех цветов радуги. В фильме, все это зафиксировавшем, есть и публика – черно-белые снимки стадионов 1930-50-х годов. Холст выставлен тут же, рядом. С автографами художника и Шовковского. Другая работа Проценко – “Неизвестный Арсенал” – это, скорее, жест памяти по отношению к Александру Довженко, автору фильма “Арсенал”, и одновременно возглас отчаяния по поводу утерянного выставочно-музейного рая. Фильм сделан просто из обрезков старой пленки, причем как раз тех, которые идут обычно в брак – все эти “Конец третьей части” и прочие технические склейки. Такой себе вечный “конец фильма” без конца. Одессит Игорь Гусев в своем этюде “Replay” поупражнялся на тему “пейзаж после битвы” – на белое чистое поле экрана капают ярко-красные капли, в то время как на звуковой дорожке слышен зловещий вой ветра и карканье ворон. В его же “Chill out” на песчаном пляже танцует пожилая балерина, падающая затем на землю у кромки прибоя. А гусевский “Кибернаив” представляет собой серию китчевых картинок с пышнотелыми оголенными девами на фоне буколических пейзажей. Цикл заканчивается беззвучным фильмом, в котором сурового вида мужчина рубит оленьи рога топором на колоде.
Известный в киевских артистичеcких кругах своей эпатажностью и резкими заявлениями Арсен Савадов ничего, кроме окрестностей “Днепрогэса” (видео названо “Непрогэс”), снимать не стал. Зато выставил несколько ярких, как детские рисунки, картин – зебры, топчущие виниловые пластинки (“Винил”), подвешенные на деревьях голые натурщики в масках зайчиков (“Пленэр”), гигантские мухоморы (“Грибы”) и прочие экстравагантности. Кстати, вот этот слегка бредовый детсад больше всего и запомнился. Повеселил посетителей составивший себе еще в начале 1990-х славу одного из самых интересных фотохудожников харьковчанин Сергей Братков, ныне, увы, больше времени проводящий в Москве. Занесла его нелегкая на должность редактора московского издания журнала “Плейбой”, но, вопреки ситуации, в творческом плане он отнюдь не исчерпался. В итоге – три представленных на выставке работы. “Хоттабыч” – золотая девичья коса, свисающая из облупленного кувшина. “Чужой” – уморительный “триллер” о маленьком Кинг-Конге в спортивных штанах и дешевой куртке, который с негодующим ревом слоняется по сытой Москве, пьет пиво, дерется с прохожими, а потом и вовсе сжигает Манеж. “На вулкане” – толпы ужасно довольных и радостных людей, купающихся в озере серо-голубой грязи.
Свою лепту в веселье внес и Александр Гнилицкий, подписывающийся сложным псевдонимом “Институция нестабильных мыслей”. В его “киевских миниатюрах” работяги-сантехники слушают модную музыку, несущуюся прямо из канализационного коллектора. А инсталляция “Комната. Евроремонт” напоминает рассказ Рея Брэдбери о волшебной комнате-телевизоре, в которой все было настолько реальное, что однажды эфирные львы превратились в настоящих животных и слопали супружескую пару. У Гнилицкого, слава богу, никто никого не ест. Наоборот, все довольно мило – меняются обои на стенах, телевизор сам собой включается, выключается и вовсе исчезает, циферблаты настенных часов, изменяясь внешне, показывают одно и то же время. За окном ни с того ни с сего в один момент вырастает многоэтажка, и еще много всяких чудес творится. Публика млеет от удовольствия, и даже самая ее непоседливая часть – маленькие дети – в этом боксе затихает, завороженно приоткрыв рот.
Это лишь часть работ на “Проверке реальности”, но в целом самая запоминающаяся часть. Остается главный вопрос – насколько данная экспозиция тянет на музей, пусть даже и современного искусства? Видео, конечно, дело хорошее, но его в мире и без нас сейчас хватает. И часто – намного более изысканного и необычного. Организаторам будущих выставок и создателям новых музеев стоит вспомнить, что существуют и другие способы самовыражения, которыми украинские художники владеют не хуже, нежели видеокамерой.