Фокус побывал в одесском Музее современного искусства на посмертной выставке Станислава Волязловского и разобрался в концепции частного музея, а также месте художника в современном искусстве
В начале 2018 года украинское культурное сообщество потрясла новость о смерти сорокасемилетнего херсонского художника Станислава Волязловского. Спустя почти год после этого в одесском Музее современного искусства (МСИО) открылась первая персональная музейная выставка его творчества — к сожалению, сразу в формате in memoriam.
Певец шансон-арта
Стаса Волязловского без всякой натяжки можно назвать одним из ключевых украинских современных художников. По-настоящему самобытный и ни на кого не похожий, он занял свою нишу в украинской арт-среде еще в 1990-е.
Его авторский стиль, получивший название “шансон-арт”, — это причудливое сочетание лубка, цитат из шансона, городского фольклора и тюремной романтики. Волязловский считал шансон интереснейшим полем для исследования и называл его “территорией эксперимента в области современного искусства”. “Шансон-арт” — это моя рефлексия на мир, в котором я существую, с его интересами, проблемами, страхами, религией, культурными вызовами, телевидением и программами, наполненными дебильной рекламой, расчлененкой, криминалом, порнографией, сериалами и политикой, желтой прессой и интернетом”, — говорил о своем стиле Станислав Волязловский.
В каком бы медиуме он ни работал, а это была и графика, и живопись, и видео, и рисунки шариковой ручкой и даже чайной заваркой на текстильных объектах, к примеру наволочках (эти работы автор называл “тряпками”), визуальный язык художника угадывался безошибочно.
Тот факт, что Волязловский так и не переехал в столицу и всю жизнь прожил в провинциальном Херсоне, не мешал ему участвовать в арт-процессе, центром которого всегда был Киев. В нулевые он активно выставлялся в Украине и за рубежом, сотрудничал с художественным объединением “Тотем” и группой “Р.Э.П.”, участвовал во многих международных выставках и биеннале, а в 2010-м стал лауреатом престижной премии им. Малевича. Однако в последние годы в его карьере наступило затишье: он выставлялся заметно меньше, выпал из арт-процесса, а потом начал болеть и, по словам его херсонских коллег, сократил круг общения.
Творчество Волязловского — интереснейший феномен, который еще предстоит осмыслить. Один из шагов в этом направлении — выставка в одесском Музее современного искусства. К сожалению, в Украине современному художнику, чтобы удостоиться серьезной персональной выставки музейного уровня, иногда нужно умереть.
“Вся эта неразбериха с искусством”
Акценты. Куратор выставки Александра Трянова поднимает вопрос места художника в арт-системе
Первое, что отмечаешь на выставке “Stas и вся эта вышеупомянутая неразбериха с арт-рынком и искусством в целом”, — это ее зрелищность. В большой концентрации произведения Волязловского выглядят очень впечатляюще. Текстильные работы в стиле “шансон-арт” соседствуют с музыкальными видео, а в зале с текстовой графикой — полноценными графическими новеллами — можно провести часы.
Исторически сложилось так, что работ Волязловского на украинском рынке не так много: он долгое время сотрудничал с московской галереей “Риджина” и ее владельцем Владимиром Овчаренко, поэтому многие его произведения оседали в российских частных собраниях. Куратор выставки в МСИО Александра Трянова удачно обыграла этот момент в экспозиции, показав рядом с несколькими текстильными работами (больше в Украине найти не удалось) фото из “Риджины”, где работы в той же технике представлены в изобилии, — резкий контраст говорит сам за себя.
В целом получилось очень эмоционально. Волязловский предстает на выставке очень разным: провокативным и циничным и одновременно ранимым и беззащитным. В кураторском тексте Трянова упоминает о “необходимости реактуализации творчества автора”, но речь тут скорее о признании его реального вклада в историю украинского искусства. Об этом, а также об идее проекта и “невидимых” художниках Фокус расспросил Александру Трянову.
Это первая посмертная музейная выставка Волязловского. Как возникла эта идея и почему вы решили воплотить ее именно сейчас?
— С уходом Стаса украинское искусство потеряло очень мощного художника: можно с уверенностью сказать, что Волязловский входит в международный топ-20 восточноевропейских авторов. Его творческая биография — это впечатляющий список выставок, биеннале и международных ярмарок уровня ArtBasel и ArtMiami.
Конечно, наследие художника такого уровня нуждается в осмыслении. В марте этого года Сергей Братков сделал выставку Волязловского в московской галерее “Риджина”. Украинские же культурные институции не спешили проявлять интерес к данной теме, увидев это, мы решили организовать выставку в Одессе. Думаю, МСИО — символичная площадка для такого проекта. Приморское южное соседство сближает жителей Одессы и Херсона. “Южная” составляющая вообще крайне важна для понимания творчества Волязловского.
Откуда взялось такое необычное название выставки? Что это за “неразбериха с арт-рынком” и при чем здесь Стас Волязловский?
— Я искала цитату Стаса, которая могла бы озаглавить проект, и нашла ее в “Письме к парижскому другу” — несколько надрывной и даже исповедальной его работе. Мне кажется, эта фраза говорит об ощущении Волязловским своего места в системе искусства. На этом я и решила сделать акцент в проекте.
“Тряпки”. Текстильные работы Стаса Волязловского в авторской технике — визитная карточка художника
В тексте к выставке вы говорите, что собрали фактически все работы Стаса, которые можно найти в Украине. Каково это — формировать ретроспективу в условиях ограниченного доступа к произведениям?
— Работа над выставкой была сложной. Мы консультировались с теми, кто близко знал Стаса, например, с Сергеем Братковым, его херсонскими друзьями и коллегами Стаса: Семеном Храмцовым, Вячеславом Машницким, Еленой Афанасьевой. Нас ужаснуло то, как мало работ есть в свободном доступе. То, что мы смогли собрать, — это крохи по сравнению с тем, что было в свое время продано в российские частные собрания. И тут мы говорим о специфической позиции украинского художника, который находится “в разрыве” между культурными системами разных стран и не нужен по большому счету ни одной из них.
Где вы нашли работы, которые составили экспозицию?
— В собраниях херсонских друзей Волязловского, а также коллекционеров, которые работали с ним: так, у Евгения Карася были листы графики, а у Виктора Савкива нашлись две текстильные работы.
В тексте к проекту вы говорите о необходимости “реактуализации” искусства Волязловского. Что имеете в виду?
— Нулевые были периодом успеха Стаса (на иностранном арт-рынке даже больше, чем в Украине). Но потом настал момент, когда он оказался фактически отрезанным от арт-процесса. Если в групповые проекты его продолжали приглашать, то сольно почти не показывали. А ведь очень важно, чтобы арт-институции держали художников в поле зрения, иначе мы рискуем потерять ярких мастеров. Невнимание может стать фатальным, и Стас Волязловский — тому пример. Поэтому для меня делать выставку о нем — значит говорить и о том факте, что украинская арт-среда не обеспечила ему должного внимания при жизни.
Коллаж. Еще один медиум, в котором активно работал Стас Волязловский, — коллаж — также представлен на выставке в МСИО
Из чего состоит выставка?
— Экспозиция начинается не со входа, а из глубины музейного коридора: ее отправная точка — стенгазета “Письмо парижскому другу”, о которой я упоминала. На том же самом месте она висела во время 5-й Одесской биеннале современного искусства в прошлом году. В следующем зале — пять мониторов с видео, которое было очень важным инструментом для художника. Как оппозицию к этим его зрелым произведениям мы сделали зал с ранними работами в стиле “пенис-арт”. Еще один зал включает развороты из днепропетровского журнала “НАШ”, флагмана альтернативной культуры 1990-х, где Волязловский неоднократно публиковал фото своих работ и тексты.
Одна из центральных точек выставки — зал с “тряпками” (текстильными работами. — Фокус), которые давно стали визитной карточкой художника. Следующий зал — это графика и текстовые работы, раскрывающие перед зрителем истории, которые можно читать бесконечно. Финал экспозиции мы задумали безмолвным: напечатали стихотворный сборник Волязловского, чтобы люди могли забрать частичку выставки с собой.
Одесское искусство – от советских времен до сегодня
Музей современного искусства Одессы, где проходит выставка Стаса Волязловского, — один из самых активных игроков местного культурного поля (наряду с Одесским художественным музеем, в начале года получившим вместе с новым директором Александром Ройтбурдом мощный толчок к обновлению). МСИО, по сути, выполняет в городе функцию государственного музея современного искусства, которого в Одессе, собственно, как и во всей Украине, нет.
Основу музейного собрания составляет одесское неофициальное искусство 1960–1980-х, а также одесское искусство 1990-х. МСИО делает то, что не удается в нашей стране больше никому, — более 10 лет подряд организовывает биеннале современного искусства. Об особенностях работы музея Фокус спросил у его директора Семена Кантора.
Стенгазета. Отправной точкой экспозиции служит работа “Письмо парижскому другу”, стилизованная под стенгазету
Расскажите об истории появления Музея современного искусства Одессы и скажите, каковы особенности существования частного музея в нашей стране?
— Абсолютное большинство музеев до начала ХХ века на каком-то этапе были частными. Ими владели монархи, аристократы и т. д. Почти всегда они возникали, когда обладатели коллекций осознавали, что собранное необходимо показывать. Наш случай обратный: коллекция была куплена с целью создания музея. Чуть более 10 лет назад у банкира и общественного деятеля Вадима Мороховского появилась идея, что Одессе необходим музей современного искусства. Когда стало известно, что известный одесский коллекционер Михаил Кнобель продает свое собрание, мы его приобрели. Это и положило начало музею.
Что составляет основу собрания музея?
— Основной темой коллекции Кнобеля было одесское неофициальное искусство 1960–1980-х (центров такого искусства в СССР существовало три: Москва, Санкт-Петербург и Одесса). Неофициальных художников не приглашали на выставки, не принимали в Союз художников. 1960–1970-е были периодом появления в Одессе плеяды талантливейших художников, которой хватило бы на целую страну. Эти авторы собирались друг у друга дома, показывали свои работы — так возникло такое важнейшее для Одессы явление, как квартирные выставки. Это искусство довольно быстро было замечено коллекционерами (как советскими, так и иностранными) и получило название “второй одесский авангард”.
Но время не стоит на месте — наступил новый период, то, что мы сегодня называем современным искусством. И оно тоже стало предметом изучения нашего музея.
Что вы видите своей основной задачей и о чем хотите говорить со своей аудиторией?
— Главная задача музея — отражать и фиксировать все явления и направления визуального искусства, от живописи до стрит-арта. Ведь спектр новых медиа расширяется с каждым днем. Например, компьютерные игры — это тоже искусство.
Мы также пристально отслеживаем появление новых имен в Одессе. У нас работает экспериментальный молодежный центр “Артерия”, где проходят выставки молодых художников. Обо всем этом мы и хотим говорить со зрителями. Кстати, за 10 лет наша аудитория заметно помолодела: сейчас это в основном люди до 35 лет.
“Рапаны”. Под объекты, связанные с коллаборацией Волязловского с Семеном Храмцовым — группой “Рапаны”, отведен целый зал музея
Одно из основных направлений деятельности музея — работа с постоянной экспозицией. Что в нее входит и как она обновляется?
— Сегодня мы одна из немногих стран Европы, где нет больших музеев современного искусства. Как региональный музей мы занимаемся одесским искусством на уровне его собрания, документации, архивации и т. д.
Постоянная экспозиция все время меняется, фонд расширяется, и нам хочется в полной мере показывать его зрителю. Мы уверены, что строить экспозицию следует не по хронологии или авторам, а вокруг тех или иных идей. Но, конечно, как у любого музея, у нас есть “хиты” — работы, которые не покидают экспозицию при очередном ее обновлении.
Вы также проводите временные выставки. Какие темы выбираете?
— Здесь наш фокус заметно шире, чем только одесское искусство. У нас есть две ключевые позиции: выставки социальной направленности и образовательные проекты. Обоим этим критериям отвечает и Одесская биеннале, которую в августе 2019 года мы проведем уже в шестой раз. На этот раз у нас будет иностранный куратор — Соня Дермьенс.
Помимо коллекции в музее есть архив. Совсем скоро должна появиться его онлайн-версия. Когда это произойдет и какие материалы будут в этом цифровом архиве?
— Архив музея мы собирали с первого дня его работы: какие-то материалы приобретали, что-то дарили художники, кураторы и коллекционеры. В нем есть обширная информация об одесском искусстве 1970–1980-х. Мы также работаем над архивацией такого явления, как одесский концептуализм. До конца ноября заработает сайт, где будут опубликованы работы из наших фондов и архивов.
