По правде сказать, с первого взгляда даже неясно, какую хитрую и безжалостную игру затевает со своими доверчивыми зрителями художник. Итак, все начинается с добротно, до степени «обманки», выписанных и прописанных голландских натюрмортов. Эту стадию можно было бы назвать «удовлетворенным узнаванием» — в самом деле, в качестве образцов выбраны всем известные, что называется, хрестоматийные творения, со всеми положенными переливающимися кубками и закрученными, спиралькой свисающими лимонными корочками. В таком случае следующей станет стадия «приятного изумления» — дело в том, что свои натюрморты Дмитрий Кавсан густо населил крошечными, но оттого еще более суетливыми персонажами. Скорее всего то, что все они наряжены исключительно в костюмы XVIII века, следует считать ироничным капризом художника. Дамы в высоких пудреных прическах и их беспардонные приятели карабкаются по стеблям, выглядывают из всех возможных отверстий, блуждают в дебрях ломтей ветчины, раскачиваются на лимонных корочках — и предаются еще тысячи тысяч других, столь же важных дел. Все эти галантные гномики заняты страшно. Следить за их похождениями увлекательно и весело, хотя вместо изящной «музыкальной шкатулки» у Дмитрия Кавсана получается скорее что-то вроде обезьяньего питомника — с той только разницей, что некоторые из миниатюрных кавалеров в париках и камзолах решились свести счеты с жизнью — и теперь покачиваются где-нибудь на ручке до блеска начищенного котелка, ничуть, впрочем, не мешая остальным.

Однако мелькнувшее на мгновение напоминание-воспоминание о Ватто оказывается не таким уж случайным. Его влюбленные, как известно, отплывали когда-то на остров Цитеру. Странное дело, но влюбленные (как бы там ни было) персонажи Дмитрия Кавсана попадают на острова Прельстительных натюрмортов точно таким же способом — на лодках (или, учитывая «стилистическое единство», скорее на гондолах). Соответственно скатерти оказываются необъятными морями — и хлещут со столов угрожающими водопадами, которые вносят в ход событий и особую остроту (некоторые лодки гибнут в волнах — правда, уже не гондолы, а скорее байдарки), и особую увлекательность — самые отважные персонажи увлеченно прыгают в водопад с тарзанкой (причем здесь тоже не исключены смертельные случаи). Кстати, о здешних развлечениях. Надоело предаваться любви — можно покататься на слонах. Или на пантерах. Или поиграть в прятки. Так что вешаться со скуки явно не обязательно.

Следом за второй стадией созерцания натюрмортом Дмитрия Кавсана неизбежно наступает третья. Это когда до предела обалдевший зритель увлеченно следит — догонит ли кавалер в зеленом даму в синем (во всяком случае, то, что на ней еще сохранилось — синее) или не догонит? А если догонит, то что ( и как) он с ней сделает? Подобрать название для третьей стадии практически невозможно. Со множеством оговорок ее можно определить как «полное погружение». Куда? По-видимому, в те самые скатерти, что со всех сторон омывают Прельстительные натюрморты.