На протяжении февраля в Малой галерее Мыстецого Арсенала был представлен проект харьковского фотографа Игоря Чурсина “Workcamera с народом”. Название выставки наталкивает в первую очередь на мысли о Майдане, однако, по словам автора, фраза эта родилась задолго до начала революции. И правда, оказавшись в залах с фотографиями Игоря Чурсина, сразу подобных параллелей не проведешь.
Состоящая из двух частей “Workcamera с народом” в одном зале предлагает постмодернистскую трактовку извечного сюжета совращения человека в райском саду, а во втором – серию теплых по настроению кадров, отснятых интуитивным, по словам автора, способом в рабочих мастерских недалеко от Яффы. Первый зал Игорь Чурсин окрестил Залом Разума, а второй – Залом Сердца, объединив абсолютно разные части проекта своим присутствием на фотографиях, тем самым показывая, как в человеке уживаются разум и сердце.
Что касается привязки к сегодняшним событиям, то все-таки она здесь есть – тексты, приложенные автором к фотографиям, взяты из книг Царя Соломона, и, как бы эти слова ни были бесконечно далеки от нас во времени, именно они связывают воедино старые как мир сюжеты с сегодняшними событиями.
Рассказывая о выставке, Игорь Чурсин попутно поделился с ART UKRAINE своими взглядами на многие вопросы – от современного искусства до принципов работы с фотоаппаратом.
Игорь Чурсин
Вопрос в том, чтобы между разумом и сердцем были «мир, дружба и жвачка», потому что человек начинает болеть, когда его чувства вступают в конфликт с разумом. Между частями моей выставки – полная гармония, уверен, они не подерутся. Хотя на данном жизненном этапе мне куда ближе история, которую рассказывает зал Сердца.
Выхватывание ситуации – это репортаж, а я не репортер.
Разум воюет с естеством, ограничивая его и навязывая ему свои правила. Человека с детства учат, сколько раз в день и что ему нужно есть, а вот есть же праноеды, которые вовсе ничего не едят и при этом живут. Они договариваются со своим мозгом, и он перестает канючить макароны, потому что тело в них не нуждается.
Или, например, категория Времени – физики обнаружили, что это абсолютная фикция и времени нет вообще. Эту условность человек создал для того, чтобы упорядочить свою жизнь.
Как только мы отметаем материализм и признаем некую высшую силу, то все становится возможным. Кстати, Дарвин не был материалистом – если прочесть его работы, на которых основывается наше материалистическое мировоззрение, то окажется, что он не отрицал существования Творца. То, что не укладывалось в рамки нового учения, попросту убрали.
Сюжет с совращением человека всегда актуален. Человек задуман как созидающее существо, а не времяпрепровождающее, но он всегда делает новые поломки вместо того, чтобы что-то исправить.
Критики – абсолютнейшие фарисеи.
В чем проблема языка? Слова созданы для того, чтобы скрыть истину и запудрить мозги. Вчера я написал статус на фб, посвященный этому: «Слова ничего не значат, только ритм, унц-унц.» Просыпаюсь утром и вижу комментарий: – «Ты что, в клубе?» (Смеется)
Я приложил к своей выставке самые правильные тексты – тексты из Священных книг. Они, пусть и в переводе на русский, написаны для того, чтобы открыть истину, а не наоборот.
Выставка не вызывает никаких ассоциаций с происходящими в стране событиями и выглядит абсолютно аполитично. Текстам, объясняющим фотографии, – 3 тысячи лет – и тем не менее в них уже все сказано, и о Майдане, и о Януковиче.
Вот мое отношение к Майдану, – я нормальный парень и знаю, кто плохой, а кто – хороший.
Сама идея Майдана прекрасна, как и идеи Томмазо Кампанеллы, Ленина и всех остальных, но люди изначально червивы этими змеями (показывает в сторону выставки), и любое хорошее зерно может дать неожиданные плоды.
После событий на Грушевского все приобрело иной окрас: это ведь абсолютный сюрреализм, когда силы правопорядка вместе с государством занимаются бандитизмом, а граждан защищают футбольные фанаты. И сюрреализм этот описан в старых книгах – когда наступает Конец дней, все вдруг переворачивается с ног на голову, а истина сокрыта. И перед тем, как она откроется, все, что было черным станет белым, а то, что было белым станет черным. Но это такие вещи, эзотерические.
Если Мизиано пишет хороший текст, то галерист на основе этого текста устанавливает цену, и сертификатом качества является текст Мизиано. Соответственно, он может втюхать эту работу на ноль дороже, и ее захотят купить, а тот же товар, но без текста Мизиано и дешевле на ноль, покупать не захотят. Иметь хороший текст хорошего критика очень полезно.
Contemporary art превратился в коммерческую возню, которая не имеет ничего общего с духовным ростом, то есть с тем, что должно давать искусство. Искусство теперь от ума, а не от сердца, и под него подводятся огромные ничего не значащие руку-ногу-сломишь-и-в-голове-что-то-перещелкнется тексты.
Слово Workсamera призвано показать, что фотоаппарат для меня – лишь инструмент, который работает по назначению. Некоторые свои проекты я вообще снимаю на камеру мобильного, там примерно 0,3 мегапикселя, но когда это разгоняешь – получается натуральный пуантилизм, все состоит из квадратов чистого цвета.
Выбор камеры должен зависеть от того, что ты хочешь снять. Есть сюжеты, в которых нужно подробности опустить, – тогда берешь телефон и он превращает все в чистый impression, а если нужны детали – берешь большой формат.
В конце 80-х-начале 90-х в Харьков начали приезжать первые гонцы Запада, которые собирали фотографии. И вот, например, ситуация: сидит 10 фотографов и мечет перед делегацией фотки, а они: О, а что вы имели в виду? И работы того, кто рассказал и разжевал, брали, а того, кто в ответ спрашивал – вы что, сами не видите? – не брали, говорили, что не интересно. Это происходило потому, что на Западе человек считается носителем своей истины, а нас раньше воспитывали так – ты маленький, а потому молчи. Приехавшие эмиссары хотели узнать наши истины, а мы не были готовы к тому, что это кому-то интересно. Казалось, что одной фотографии в качестве высказывания вполне достаточно, но нет – они хотели услышать наши истории. Тот, кто был к этому готов, впоследствии работал с ними.
Отношение к человеку как к носителю своей истины приходит и к нам. Посмотрите, сейчас проводится множество мастер-классов, во время которых любой может рассказать о том, как правильно варить картошку, и все будут очень внимательно слушать.
В любой эпохе есть безвестные художники, которых не запомнили вовсе не потому, что они были хуже других, а просто потому, что так распорядилось время. И если посмотреть на этот вопрос более широко, то, по большому счету, абсолютно все равно, запомнили их или нет. Так или иначе, дух эпохи отобразился в работах тех, на кого время не посягнуло. Так что это все скорее нюансы пути каждого отдельно взятого человека.
Качество любой картинки можно проверить, распечатав и повесив ее на стену. Если она выдержит проверку временем, значит, хорошая картинка.
Каждый автор сталкивается с такой ситуацией: выставляя пять картинок, четыре из которых плюс-минус, а пятая – потрясающая, можно ожидать того, что последняя останется незамеченной. На этой выставке у меня есть несколько любимых работ. Надеюсь, и для зрителя найдутся.
